КОРНИ И КРЫЛЬЯ с Борисом Бурдой: Александр Безбородко из Глухова Сумской области — канцлер Российской империи

Граф, затем светлейший князь Александр Андреевич Безбородко (1747–1799) — родился в Глухове Сумской области — российский государственный деятель украинского казацко-старшинного происхождения. С конца 1780-х годов был ежедневным докладчиком Екатерины II по всем важнейшим вопросам и фактически руководил внешней политикой государства.

Заключил с Османской империей Ясский мирный договор. Один из инициаторов раздела Речи Посполитой. За два года до смерти удостоен Павлом I высшего по тем временам ранга канцлера Российской империи. Добился от императора восстановления в Украине Генерального суда и других казацких учреждений, отмененных предшественницей.

 

АЙ ДА ПУШКИН

 

Александр Сергеевич Пушкин — великий поэт, замечательный прозаик и вообще гений. Никаких споров тут быть не может. Но талант и нравственные качества раздаются в разных окошках, так что не стоит отрицать, что характер у него был сложный. Его литературного дара это никак не порочит.

Помните его стихотворение «Моя родословная»? Он там пишет: «Не торговал мой дед блинами, не ваксил царских сапогов, не пел с придворными дьячками, в князья не прыгал из хохлов…» Он намекает здесь на кого-то конкретно, по его мнению, несправедливо возвышенного?

Для его современников намек был очевиден. Торговал не совсем блинами, но пирогами — Александр Меншиков, фигура очень известная. Чистил Павлу I сапоги — его камердинер Кутайсов, пленный турок, которого Павел сделал графом. Пел в церковном хоре — Алексей Разумовский, скорее всего, тайный супруг императрицы Елизаветы, о котором тоже стоит здесь рассказать.

А кто же четвертый, прыгнувший в князья, и почему это нельзя украинцу? У Пушкина могли бы спросить, почему это украинец не может стать князем, а эфиоп может стать генерал-аншефом, как его предок Абрам Ганнибал… Живущему в стеклянном доме неразумно кидаться камнями.

Не стоило бы и внимания обращать — аристократии украинского происхождения при дворе было достаточно. Но речь шла о человеке, о котором мудрый Михаил Сперанский сказал, что в России XVIII века было всего четыре гения — Меншиков, Потемкин, Суворов и он, Александр Безбородко.

 

НАЧАЛО ЖИЗНИ

 

Такую необычную фамилию получил еще его прадед, польский шляхтич Демьян Ксенжинцкий, сражавшийся тем не менее за гетмана Хмельницкого. В одном из боев сабельный удар врага снес ему полподбородка, и запорожцы стали звать его Безбородком — они могли прозвать и почище…

Его внук Андрей Яковлевич, отец нашего героя, занимал в гетманской администрации немалую должность генерального писаря в течение 22 лет. Правда, десять из них он находился под следствием, будучи обвинен во взятках, но сумел оправдаться — более того, доносчика еще и наказали. Что там было на самом деле — темна вода во облацех, но в отставку он ушел с почетом.

Его сын Александр родился в Глухове в 1747 году. Образование он получил, как тогда было принято в таких кругах, домашнее, но вполне качественное — продолжил он учебу, предположительно, в Киево-Могилянской академии, а это требовало хорошей подготовки. При поступлении Александр показал, что может продолжить цитату из Библии с любого места по памяти…

Уже в ученье он проявил и незаурядные способности, и совершенно удивительную память. Рассказывают, что соученики порой будили его среди ночи и требовали процитировать какую-то книгу или назвать историческую дату, и он делал это с легкостью. А ведь мог бы и в морду…

 

НАЧАЛО СЛУЖБЫ

 

Как раз когда он закончил учиться, Екатерина упразднила гетманство и передала управление Украиной генерал-губернатору Румянцеву — старому приятелю его отца. Тот принял его на службу сразу в должность бунчукового товарища — а это чин, соответствующий капитанскому.

Служил юноша превосходно. Однажды при нем заговорили о назначении одного офицера комендантом крепости — и он с ходу вспомнил все об этом офицере и его предшественниках в этой должности. Его памяти не поверили, начали проверять — и все до слова подтвердилось.

Но канцелярской службой Безбородко не ограничивался. Во время русско-турецкой войны он участвовал в сражениях при Ларге и Кагуле, по собственному желанию сражаясь в передовом отряде. Кроме того, он оказался очень полезен при выполнении сложных дипломатических поручений.

В 1774 году он был удостоен званием полковника. А еще через год Екатерина попросила Румянцева порекомендовать ей нескольких достойных людей на секретарские должности. Румянцев направил ей двух приятелей — Александра Безбородко и Петра Завадовского.

 

НАЧАЛО КАРЬЕРЫ

 

В каком-то смысле более удачную карьеру сделал Завадовский — он понравился Екатерине еще и как мужчина и занял полуофициальную должность ее фаворита, да и после расставания с ней оставался успешным чиновником и даже стал при Александре I министром просвещения.

Но в чисто служебном плане Безбородко, безусловно, преуспел больше, чем его друг и коллега. Рекомендуя его императрице, Румянцев сказал: «Представляю Вашему Величеству алмаз в коре (то есть неограненный), Ваш ум даст ему цену». Вскоре выяснилось, что цена эта немалая.

Безбородко сначала Екатерину не впечатлил — толст, неуклюж, французского не знает, неряшливо одет… Кстати, французский он весьма быстро выучил, но дело было не только в этом — Екатерина оценила быстроту его мысли, отменный слог, прекрасный язык и фантастическую память.

Рассказывают, что как-то раз он не составил в срок проект важного указа — загулял. А Екатерина возьми да и потребуй — покажи проект! Он без запинки прочел текст сложного документа, и Екатерина сказала, что все отлично, она только поправит пару мелочей. Но в руках у Безбородко был чистый лист бумаги — он просто сымпровизировал его текст, причем со всеми тонкостями.

В 1778 году он писал отцу: «Ее Императорское Величество ото дня в день умножает ко мне свою доверенность… Во мне вся публика и двор видят ее первого секретаря, потому что через мои руки идут дела сенатские, Синода, Иностранной коллегии, не исключая и секретнейших…» Сама же Екатерина называла его «мой фактотум» — то есть незаменимый помощник, правая рука.

 

 

ДИПЛОМАТ

 

В 1780 году Екатерина причислила Безбородко к Коллегии иностранных дел. Вскоре, когда умер глава коллегии Панин, назначенный вместо него Остерман оказался человеком ленивым и недалеким, и все важнейшие дела стал решать второй по значению член коллегии — Безбородко.

Его память и на этом посту верно ему служила. Как-то граф Комаровский, отправляясь в Вену, спросил у него, кому из вельмож там преподнести какие подарки. Он на память, как будто книгу читал, перечислил все важнейшие фигуры и надиктовал список, что кому лучше всего подарить.

Посол Разумовский в Вене, посмотрев этот список, удивленно воскликнул: «Граф Безбородко совершенный гений, он лучше это знает, никогда не выезжавши из России, нежели я, который с лишком пятнадцать лет живу здесь». И огромные знания Безбородко касались не только Вены…

Был он и мастером дипломатических переговоров, отлично знавшим, когда что сказать, искусно чередуя комплименты и угрозы. Именно ему принадлежит решающая роль в завершении русско-турецкой войны выгодным для России Ясским договором, закрепившим присоединение Крыма.

Сыграл он немалую роль и в разделах Польши — сейчас его за это не похвалишь, история их резко осудила. Да и его роль в уравнивании положения крепостных в империи, ухудшившем положение именно украинского крестьянства, весьма неприглядна, особенно для украинца. Вот такой он был — служил своей государыне, как умел, и в хорошем, и в дурном. Феодальная мораль.

А вот его декларация о вооруженном нейтралитете, провозглашающая право невоюющих стран торговать с воюющими всем, кроме оружия, сыграла роль в обретении США независимости. И трудно возразить его словам, сказанным молодым коллегам в конце карьеры: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

 

БОНВИВАН

 

Так кем же он был — трудолюбивым бюрократом, отдающим жизнь работе? Уж явно не всю жизнь — у этого доктора Джекила был свой мистер Хайд, картежник и развратник. Порой он проводил за карточным столом ночи напролет, проигрывая огромные деньги — правда, свои, мог позволить.

С женщинами было хуже и зачастую выходило за рамки приличий — особенно симпатии к актрисам. Оперная певица Елизавета Уранова даже пожаловалась на его приставания лично императрице во время спектакля. Не думаю, что он сильно горевал — более покладистых актрис ему хватало.

От балетной танцовщицы Ольги Дмитриевны Каратыгиной у него была внебрачная дочь Наталья. К его чести, он заботился о девочке, дал ей прекрасное воспитание и обеспечил солидным приданым (уже после смерти Безбородко она вышла замуж за правителя его канцелярии Ефремова).

Впрочем, актрис ему не хватало — каждым воскресным вечером он прихватывал с собой побольше денег и отправлялся в ночной загул по злачным местам Петербурга. Возвращался он в сильно помятом состоянии к пяти утра, дремал часа три, принимал холодный душ и ехал трудиться.

 

БЛАГОДЕТЕЛЬ

 

Несмотря на затрапезную внешность, он излучал некое обаяние, и окружающие его любили. В нем ценили острый ум, мягкий юмор, доброту, щедрость и незлобивость. Особенно его любили земляки — он охотно им помогал и советами, и протекцией, и порой просто материально.

В своем особняке на Почтамтской улице он держал открытый стол — любой дворянин мог явиться даже без его приглашения. Рассказывают, что один разорившийся помещик только там и спасался от голодной смерти. Безбородко его приметил, но не выгнал, а наоборот, помог ему деньгами.

Снисходительность его к землякам была баснословной. Один из них, ожидая его решения, стоял за креслом, в котором Безбородко сидел и писал спешное письмо, начал от скуки ловить мух — и смахнул на пол дорогую вазу! Безбородко обернулся на грохот и спросил: «Ну что, поймал?»

Отказывал он в редчайших случаях — например, земляку, который просил устроить его театральным дирижером, «чтобы палочкой махать да по шести тысяч брать». Тоже, кстати, не выгнал, а долго объяснял, что, оказывается, для этого нужно еще и в музыке разбираться…

А его щедрость к незаконной дочери обеспечила ему место в литературе. Помните незаконного сына российского вельможи, который просил императора признать ребенка законным и оставить ему наследство? По фамилии можно догадаться — это же Пьер Безухов, почти Безбородко!

 

НОВЫЙ ЦАРЬ

 

В конце царствования Екатерины она сменила Безбородко на должности первого докладчика прошений, назначив им своего фаворита Платона Зубова. Безбородко не озлобился — просто стал помогать бестолковому Зубову советами и продолжал оставаться незаменимым человеком.

После смерти Екатерины Павел I отстранил от власти ее любимцев — у него были свои. Но Безбородко это не коснулось. Павел продолжал его ценить, сделал его канцлером, то есть высшим чиновником империи, особой I класса, и пожаловал ему княжеское достоинство.

Рассказывают, что такие почести были наградой за то, что Безбородко передал Павлу конверт с завещанием Екатерины, в котором она оставляла престол не ему, а внуку Александру. Павел якобы бросил завещание в камин, а Безбородко с тех пор очень жаловал. Документальных доказательств этого нет никаких. Так что было такое или не было — решайте сами.

Есть мнение, что Безбородко был очень полезен Павлу, оказывая влияние на его решения и удерживая от крайностей, свойственных его нервной натуре. Вроде бы и Павел это понимал, и, когда в конце 1798 года Безбородко просил отставки по состоянию здоровья, отказал ему.

Вместо отставки он предоставил ему отпуск для лечения за границей, но эта мера запоздала, так как здоровье Александра Андреевича было сильно подорвано его трудами и излишествами — даже не поймешь, чем больше. Безбородко разбил паралич, и в апреле 1799 года он покинул этот мир.

 

ПОСМЕРТНОЕ

 

Он оставил огромное наследство, которое досталось его племяннице, дочери брата Ильи, которая вышла замуж за адмирала Кушелева. Их потомки, чтобы не исчезла прославленная фамилия, получили право на двойную фамилию Кушелев-Безбородко, тоже заметную в истории.

Наследство составляло более 10 000 000 золотых рублей — сумму чудовищную. Но, помимо этого, Безбородко оставил брату Илье тоже немалые деньги — 210 000 золотых рублей — на благотворительные цели. Этими суммами Илья Безбородко весьма достойно распорядился.

В память о брате он основал учебное заведение нового тогда типа — Нежинский лицей. Качество преподавания там было очень высоким, и заведение привлекало талантливых людей. Там учился и Николай Гоголь, и «отец украинской басни» Леонид Глебов, и автор «Очи черные» Евгений Гребенка.

Существует он и сейчас — это Нежинский государственный университет имени Николая Гоголя. До сих пор его девизом является латинская фраза Labore et zelo («Трудом и усердием») — это графский девиз Александра Безбородко, по посмертной воле которого этот университет и возник.

А еще после него осталось 24 223 документа, из которых 14 572 были подписаны Екатериной II, а 9 651 — им самим, но созданы лично им были все до единого. Такой след оставил в истории этот трудоголик — пусть теперь биографы разбираются, что там хорошо, а что нет. Работы им хватит!

 

Все иллюстрации из открытых источников