НОВАЯ МИРОВАЯ ФИЛОСОФИЯ: Жан-Пьер Дюпюи, Франция. Катастрофа или жизнь

Фото: lavkababuin.com

 

Жан-Пьер Дюпюи (1941) — французский философ, основатель концепции просвещенного катастрофизма.

 

Я хочу поделиться некоторыми соображениями из «дневника мыслей», который я вел во время пандемии, продолжающейся до сих пор. Для меня в итоге важны не сами события, которые мы пережили с марта 2020 года, но то, как эти события были проанализированы и освещены.

Я не скрываю, что сильно раздосадован. Мой гнев связан с тем, что интеллектуалы релятивизируют серьезность нынешней пандемии, участвуют в яростной критике обществ и правителей, которых они считают одержимыми защитой жизни, вплоть до принесения в жертву будущего мира, экономики и общественных свобод. Я вижу логические и философские ошибки, лежащие в основе этих аргументов.

Ведь, будучи интеллектуалом, вы должны высказаться только после того, как ознакомились с предметом, который обсуждаете. Как мы можем утверждать, подобно Андре Конт-Спонвилю, которого я знаю и которым восхищаюсь, или итальянскому философу Джорджо Агамбену, что этот вирус на самом деле «не конец света», когда мы приближаемся к цифрам испанского гриппа, который постоянно упоминается как одна из самых смертоносных пандемий в истории человечества?

Используя эволюционную метафору, этот вирус «понимал», в отличие от других «менее умных», что, если он убьет своего хозяина, он убьет себя. Поэтому он заменил летальность — долю умерших инфицированных людей — на заразность. Отсюда и варианты, не более смертоносные, а гораздо более заразные.

Кроме того, скорость его распространения, знаменитая буква R, которая соответствует количеству инфицированных людей, также сильно варьируется в зависимости от ситуации, в отличие от многих других болезней, — например, скопления масс особенно способствуют передаче вируса.

Наконец, заболевание, вызванное Covid-19, сильно напоминает аутоиммунное заболевание. Иммунная система больше не распознает несколько органов как принадлежащие к одному телу: легкие, сердечно-сосудистую систему и мозг. Мы наблюдали это явление с самого начала, но не понимали его.

И потому я задался вопросом: «Как группа умных и культурных людей могла быть и до сих пор является такой неразумной в отношении этой пандемии?» И я нашел ответ: проблема не только в отсутствии информации, но и в слабости концепций, невероятной ограниченности философского видения.

Интеллектуалы оказались неспособны совершить акт философского трансцендирования — перенестись в точку гипотетической финальной катастрофы, точку окончательного формирования смысла, за пределами времени. И уже оттуда взглянуть на текущую ситуацию.

Но оказалось, что такая — первичная — философская способность практически перестала быть доступной интеллектуалам. Вместо того чтобы созерцать из точки катастрофы, они втянуты в зыбкость протекающего настоящего времени и его узких и смутных перспектив. Что это, как не подчинение большого меньшему? И что это, как не забвение философского мышления?

Они думают о некой ценности жизни. Но разве понимают ее, если игнорируют огромную опасность? Сохранить сиюминутное проявление жизни и одновременно лишить ее будущих перспектив? Интеллектуально незрелый подход.

Жизнь сводится к ограниченным формам — социальным, экзистенциальным, экономическим. Но философски жизнь всегда больше своих конечных форм. Потребуются часы, чтобы обсудить это. Я же буду сартрианцем: пока мы живы, существование предшествует сущности и способно родить большую сущность.

Пока у нас есть свобода, подлинная метафизическая свобода, мы можем все исправить. И последний час вашей жизни может искупить всю предыдущую жизнь. И это то, что дает нам подлинный смысл нашей незаменимости. Быть незаменимым — значит быть единственным для кого-то, хотя бы для одного человека. И я, как философ, надеюсь, что каждый из нас незаменим.

 

Jean Pierre Dupuy. La catastrophe ou la vie. Philosophie magazine, 04.03.2021

Перевод: Олесь Манюк (кандидат философских наук, консультант по опережающим исследованиям Jansen Capital Management)