Источник фото: hvylya.net
Ушел Ален Делон — главный красавец европейского кино, фактический его аватар. Божественно аристократичный на экране, он умел вписываться в художественный мир очень разных и очень знаковых авторов. Был, вероятно, последней крупной кинозвездой в классическом понимания этого слова; лицом компании Dior.
Его имя регулярно всплывало в связи то с компрометирующими пустяками, вроде оргии с участием Жоржа Помпиду, а то и с предосудительными знакомствами, например с главарями корсиканской мафии.
Он придерживался правых взглядов, много снимался у левых, фильмы с его участием определяли моду и обладали такой силой воздействия, что меняли саму жизнь в его родной Франции. Молодые денди в конце 1960-х учились носить плащ, как Делон, выразительно молчать, как Делон, и так же невозмутимо, как он, повторять: «Я никогда не проигрываю». Имя его классического киногероя взял в качестве псевдонима порноидол Рокко Сиффреди.
Одного пронзительного взгляда Алена Делона в финале драмы «Двое в городе» (1973) хватило, чтобы отменить во Франции смертную казнь; а смелых, неполиткорректных по нынешним временам высказываний — чтобы его заклеймили как расиста, сексиста и гомофоба.
Делона боготворили и одновременно пытались «отменить» специальной петицией, под которой весной 2019-го подписались более 25 000 человек. Но он ни разу не сорвался, не прогнулся, оставшись верным себе до самого конца. Как подобает настоящей звезде. Звезде, каких больше нет.
В конце 1968 года Ален Делон стал фигурантом мрачного уголовного дела о загадочном убийстве его телохранителя-серба, в предсмертном письме якобы винившего актера в том, что тот его заказал. На суд явился сам генерал Шарль де Голль. Судья не мог проигнорировать это и дал президенту Франции слово.
Де Голль поднялся и произнес: «Мне нечего сказать, кроме одного, — Ален Делон у Франции один». Судя по тому, как пресса откликнулась на смерть великого актера, можно сделать вывод, что генерал немного ошибся: Ален Делон такой один не только у Франции, но у целого мира. Он сам — целый мир.
«Вы слишком красивы!» — без конца твердили Алену Делону в самом начале его карьеры. В юности он был даже не красив, а божественно прекрасен, имея за плечами трудное детство и службу в корпусе морской пехоты.
«Он был воплощением красоты, и это научило его быть скромным, и вывело на первый план другие стороны его натуры — шарм и элегантность», — вспоминал актер Жан-Клод Бриали, который первым посоветовал Алену Делону попробовать сниматься в кино и притащил его на Каннский кинофестиваль. А потом был Лукино Висконти. Великому итальянцу случайно представляют абсолютно никому не известного юношу, и тот вдохновляет режиссера (ни много ни мало) на идею следующего фильма — «Рокко и его братья» (1960).
«Мне была необходима его непосредственность… Если бы меня заставили взять другого актера, я не стал бы делать фильм», — утверждал впоследствии режиссер. Потомок ломбардских герцогов мечтал снять фильм о боксерах, с подробными поединками, спортивной ревностью и вечно влажной душевой. Правда, как свойственно интеллектуалу, придумал боксерам личную жизнь, проработав ее до той степени психологической глубины, какой прежде в кино не было, только в литературе, у Достоевского.
«Рокко и его братья» произвел фурор, революцию: обозначил курс, каким впоследствии пошел итальянский пролетариат, создал одни из самых незабываемых сцен в истории кино, вроде расстающихся мужчины и женщины в плащах на крыше миланского собора, задал тренд в одежде (зимой — вязаный свитер с горлом, шарф, кепка и перчатки, ни в коем случае — куртка или пальто) и моду на Алена Делона.
Семь лет спустя это же проделает с актером Жан-Пьер Мельвиль, пригласив его на главную роль в свой фильм «Самурай» (1967) — величайшую криминальную картину всех времен и народов. Роль, которая окончательно сформировала и закрепила «надземной» имидж Делона, его божественность.
Оба фильма констатировали, что Делон — не просто актер, а настоящая звезда в классическом понимании. Актер может стать звездой. Но звезда не обязана быть актером. Актер обязан меняться в зависимости от роли. Звезда обязана оставаться самой собой. А это задача посложнее, чем меняться с каждым фильмом, постоянно перевоплощаясь.
Мельвиль вспоминал, как на съемках Делон на полной скорости, не примеряясь, влетал в узкие ворота гаража в окраинном переулке. «Это такая удаль, свойственная каждой звезде. Профессионалам высокого класса не надо говорить, как они должны держать стакан или курить; в их движениях и жестах есть уверенность и неоспоримый инстинкт. Мне очень нравится американское определение звезды: это человек — «такой же, как все, но немножко лучше».
Это «немножко лучше» выражается в способности оказывать прямое воздействие на публику. О Делоне Мельвиль говорил так: «Последняя звезда из тех, что мне известны. Он — голливудская звезда 1930-х. Он даже посвятил себя священному долгу звезд 1930-х: сеять скандал».
Делон и правда был звездой, запоздалой для своего века: «плохим-хорошим парнем», видавшими виды, знававшим женщин, срывавшими банк, наделавшим ошибок, которые старался исправить. Как раз на неоднозначность прожитой жизни указывали и его взгляд одиночки, и шрам под самым подбородком, оставшийся в память о службе в Индокитае.
Делон играл самых хороших из плохих парней и самых плохих из хороших — будь то элегантно непроницаемый авантюрист Том Рипли («На ярком солнце», 1960), выдающий себя за убитого им мажора; оппортунист Танкреди с его холодной красотой и черной повязкой, закрывающей глаз («Леопард», 1963); двадцатилетний гопник Франсис Верло, задирающий прожженного вора Шарля в «Мелодиях из подвала» (1963) Анри Вернея; одинокий и прекрасный наемный убийца Джеф Костелло из «Самурая» (1967); трагически обреченно идущий на полицейскую засаду вор Коре из «Красного круга» (1970); отставной медвежатник, которого бездушный следователь доводит мелочной подозрительностью до греха и гильотины в драме «Двое в городе» (1973), или небритый и уставший профессор в горчичном пальто из «Первой ночи покоя» (1972) Валерио Дзурлини…
Все это амплуа, в которых прежде блистали не столько французы, сколько американцы Кларк Гейбл и Хамфри Богарт. Особенную убедительность персонажам Делона придавал его собственный груз прошлой жизни.
Тут и ранний развод родителей, отдавших трехлетнего Алена на воспитание няне, чей муж служил надзирателем в тюрьме; и детское одиночество, и трудный характер, из-за которого маленький Ален был вынужден лишь за первый год сменить пять учебных заведений; и систематические приводы в полицию; гауптвахты за нарушение армейской дисциплины (однажды Делон угнал полковой «виллис» и съехал на нем в кювет); несколько неудачных попыток построить свою собственную семью, не похожую на то, что было у его родителей; непризнанные дети (в их числе сын, который родился от вокалистки Velvet Underground Нико) и многократно разбитое расставаниями c любимыми женщинами сердце.
Чего стоит одна Роми Шнайдер, разрыв с которой он переживал до конца своей жизни, буквально разговаривая с разложенными вокруг ее портретами. Летом 1968-го, спустя четыре года после молниеносного и загадочного разрыва помолвки, Делон затащил Шнайдер в криминальную драму «Бассейн», и они, играя главные роли, будто спрашивают глазами своих героев то, что сами опасались спросить друг у друга напрямую, изводя подозрениями, испытывая непроницаемостью, озадачивая нежностью.
Тут само действие фильма разворачивается через взгляды и реакции пары. Остается поражаться, как жестоки были к себе великие звезды 60-х. То есть это мы, современные, называем их звездами. А для 1950-х они были антизвездами, привившими экранным теням театральный психологизм и всякий прочий экзистенциализм.
Делон, боготворивший Марлона Брандо и повторявший, что готов сыграть роль дворецкого в любом фильме с его участием, был скорее его антиподом. Великий американец перевоплощался, как того требовал «метод» (адаптированная в Америке система Станиславского). Делон же всегда оставался Аленом Делоном.
Он никогда никого толком не играл. Всегда просто жил перед камерой. Как его кумир Жан Габен. «И я такой. Видите ли, есть комедианты, а есть актеры. Комедианты играют, представляют, а актеры живут на экране. Вот таков мой творческий метод», — говорил Делон.
«Единственное, чем я полностью горжусь, — это моя карьера», — сказал актер в мае 2019 года, когда его чествовали в Каннах, вручив Почетную пальмовую ветвь за достижения в профессии. Редчайшую по значимости награду, которой прежде были отмечены лишь Жанна Моро, Клинт Иствуд, Аньес Варда и Вуди Аллен, преподнесла лауреату дочь Аннушка Делон, после прекрасной речи, в которой актер отметил, что за 62 года снялся в 89 фильмах. В их числе «Хищники», «На ярком солнце», «Рокко и его братья», «Полицейский», «Красный круг», «Сицилийский клан», «Мсье Кляйн», «Вдова Кудер», «Убийство Троцкого», «Любовь Свана»…
То был второй раз, когда я видел своими глазами, как плачет Ален Делон. Видел его заводненные слезами, слегка выгоревшие голубые глаза. Плачет не в кино, а в жизни. А первый раз — в том самом зале каннского «Пале» за десять лет до описываемых событий.
Канны давали тогда реставрированную версию «Леопарда», подготовленную фондом Скорсезе совместно с домом GUCCI. Я сидел совсем рядом с Делоном и Клаудией Кардинале, прилетевшими на Ривьеру представлять фильм. И смотрел не столько на экран (хотя шедевр Лукино Висконти после реставрации казался выполненным в 3D-формате), сколько на реакции Делона.
Пока Мартин Скорсезе, сидя за его спиной, грыз ногти, Делон — плакал. А когда экран выплеснул крупный план Берта Ланкастера с влажным от слез лицом, Делон буквально зарыдал. Он утирал слезы и что-то шептал Клаудии Кардинале. «Все умерли, все. Мы одни остались с тобой…» — пересказала мне его слова Клаудия три года спустя.
Делон ушел из кино, по большому счету, в 2008-м полной едкой самоиронии ролью Цезаря в «Астериксе на Олимпийских играх». Не то чтобы он исчерпал свой вечный звездный возраст и не выдержал осознания этого. Просто он очень обиделся и удалился. Сперва в уединение своего поместья в Души, а теперь вот на небеса, с которых когда-то спустился на экран.
Ушел к своей эпохе, к Висконти, Клеману, Антониони, Габену, Мельвилю, Бельмондо и своей любимой Роми. Ушел сам, без всяких эвтаназий, как собирался сперва.
Тело похоронили в часовне, рядом с тридцатью пятью могилами всех его любимых малинуа — «настоящих» собак, как он их называл. Последнюю любимую овчарку Лубо, которую, согласно завещанию, хотели похоронить вместе с хозяином, от усыпления спасла близкая подруга Делона Брижит Бардо. Будет жить.
А дело об убийстве телохранителя вскоре после того триумфального выступления де Голля закрыли. В связи с отсутствием доказательств.
При копировании материалов размещайте активную ссылку на www.huxley.media
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
