КОНКУРС ФАНТАСТИЧЕСКОГО РАССКАЗА «КИБЕРИАДА-2021»: «КОГДА ЧАСЫ ПРОБЬЮТ ДВЕНАДЦАТЬ…»

КОНКУРС ФАНТАСТИЧЕСКОГО РАССКАЗА «КИБЕРИАДА-2021»: «КОГДА ЧАСЫ ПРОБЬЮТ ДВЕНАДЦАТЬ…»
Всеволод Швайба. Внутренние дворы III. 2020

 

Редакция Huxley завершила прием текстов на международный конкурс фантастического рассказа. Сегодня мы публикуем очередное произведение из отобранных для участия в конкурсе «Кибериада-2021».

Имя победителя будет объявлено до 05.03.2022 года.


— Синтия! Она осталась там! Мы не можем ее бросить!

— Согласен, мы должны что-то сделать!

— Говорите тише, нас могут услышать!

— Мы не можем бросить Синтию и сбежать, — повторил Бак, высокий брюнет, красавчик с волосами до плеч, собранными в хвост.

— Я и не предлагаю сбегать, — шепотом огрызнулся ему в ответ полноватый щекастый Лео, — просто не знаю, что делать!

— Снаружи дверь нам не взломать, разве что Синтия отопрет ее изнутри, — так же шепотом сказал очевидную вещь Ёнсу.

Он единственный из всей их компании носил очки и менять их на контактные линзы не собирался, утверждая, что очкарики нравятся девчонкам. Так это было, или причиной тому служили веселый нрав и обаяние Ёнсу, но студентки за ним табунами бегали.

Наступило тягостное молчание, прерванное вибрацией мобильных. Все трое, как по команде, достали гаджеты и прочли: «Мальчики, не распускайте нюни, а скорее валите отсюда. И поторопитесь, убежавший охранник вызвал подмогу и минут через пять здесь яблоку негде будет упасть».

— Мы не можем тебя бросить! — прошептал Бак, пялясь в экран мобильного, так, как будто Синтия могла его услышать.

Но девушка, видимо ждавшая подобной реакции, отправила новое сообщение:

«Не пытайтесь открыть дверь, вы безрезультатно потратите драгоценное время! Стрелявший вас не видел. Одинокий борец за экологию вызывает сочувствие, а организованная группа будет квалифицироваться как диверсанты, и тут уж жалости ждать не придется. Так что слушайте меня — бегите в левый коридор».

— Налево? — с сомнением переспросил Ёнсу, — мы ведь пришли отсюда.

И он указал в противоположном направлении.

«Не спорьте, — написала Синтия. — Бежать по главному коридору, значит попасть прямо в лапы к охранникам, которые, кстати, спешат сюда. Я открыла доступ к плану всего здания, включая даже те помещения, о которых мы понятия не имели. Живо!»

Сраженные аргументами, Лео и Ёнсу бросились бежать, но Бак продолжал стоять как вкопанный, не в силах двинуться с места. Ёнсу вернулся и потянул его за рукав:

— Ну же, приятель, давай! С ней все будет в порядке, ты же слышал, Бак вырвал руку и не двинулся с места.

— Должен быть другой выход.

— Бак, если ты не уйдешь и попадешь в полицию, думаешь Син обрадуется? Думаешь, сможешь ей помочь, если вас схватят вместе? Сейчас она старается для нас, так не подведи ее.

Бак шумно выдохнул и кивнул, и Ёнсу потащил его в левый коридор, где их дожидался растрепанный Лео.

«Через десять метров будет дверь на боковую лестницу», — возникло новое сообщение.

— Заперто! — Лео судорожно дергал ручку.

— Нужен пароль, — Ёнсу увидел пульт на стене рядом с дверью.

«Код 29071937, — написала Синтия и добавила: — вам нужно подняться двумя этажами выше».

— Выше? Я думал, мы идем к выходу, — недоумевал Лео.

Он был талантливым математиком и программистом, но в сложных ситуациях терялся и порой вел себя как ребенок.

Бак и Ёнсу знали эту особенность друга, поэтому просто повели его вверх.

— Какой код, Син? — написал Бак сообщение, снова увидев пульт с кнопками.

«18084319».

— Ну и защита тут у них, — Лео покачал головой, словно бы не знал, куда они влезли, — восьмизначные пароли на каждой двери.

«Это лабораторный этаж, двигайтесь прямо, до двери на лестницу. Спускайтесь вниз и поживее, пока никто не обнаружил, что я контролирую камеры», — теперь сообщения Синтии приходили лишь на телефон Бака.

— За мной, — скомандовал он.

Во время всей этой сумасшедшей гонки Бак не переставая думал о Синтии, девчонке, носившей рваные джинсы, комбинируя их с блузками романтического покроя, обожающей браслеты, бусы, серьги и ненавидящей татуировки. Ее всегда распущенные длинные волосы сочетали в себе темно-русые и выкрашенные в белый пряди, поэтому некоторые называли ее Зеброй. Син не обижалась на прозвище, напротив, повесила на рюкзак брелок с полосатой лошадью.

Они познакомились на собеседовании при поступлении на работу и лишь потом узнали, что учатся на одном курсе, только на разных потоках. Их сразу приняли, несмотря на возраст. Почему? Да потому что Бак нереально хорош в своем деле, а Синтия — просто непревзойденная. Даже Лео, которого все считали гением, порой уступал ей.

Пробраться в серверное крыло химического завода компании KTRP было идеей Синтии, которая ратовала за охрану окружающей среды. Она не ложилась под поезда и не была вегетарианкой, но всегда сортировала мусор, собирала пластик на побережье и помогала в ветклинике для морских обитателей.

Они бы никогда не пробрались на территорию огромного комплекса, но судьба подбросила шанс. Пожилой охранник встал на их сторону. Он не мог простить того, что от выброса отравляющих веществ, попавших в воду, в мучениях погиб его любимый пес.

Старик знал на территории завода каждую лазейку, расписание дежурств, расположение помещений и видеокамер. Они получили чертежи здания и несколько месяцев разрабатывали план проникновения.

И в один миг все сорвалось — глупая случайность или злая шутка судьбы. Внеплановая проверка ночных дежурных. Откуда же их сообщник мог знать о ней? Он все же успел отправить предупреждение, поэтому Бак, Лео и Ёнсу вышли наружу, но упрямая Синтия, которая уже добралась до нужных файлов, все повторяла: «Сейчас, сейчас, еще минутку! Да у них тут такое!..»

Закончить фразу она не успела — прогремел выстрел и послышался взрыв — пуля, видимо, попала в один из серверов.

И сразу же тяжелая дверь начала закрываться. Пятьсот миллиметров стали — многие банки позавидовали бы такому укрытию!

Очутившись дома, Бак не мог успокоиться: сообщения от Синтии перестали поступать, как только они выехали на шоссе. Он сам хотел написать ей, но тогда полиция прочла бы его послание, ведь мобильные проверяют в первую очередь. Наконец он решился и написал нейтральное: «Привет, Син! Надеюсь, ты еще не спишь, может завтра встретимся?» «Давай», — тут же пришел ответ.

«В нашем кафе?» — уточнил Бак, волнуясь, что это лишь уловка, и вместо Синтии ему пишет кто-то другой. «Угу. Когда — ты знаешь».

***

В одиннадцать тридцать, то есть ровно за полчаса до назначенного времени встречи, Бак сидел на столиком небольшой кофейни и в ожидании смотрел на дверь. Когда он впервые пригласил Синтию выпить кофе, девушка кивнула и сказала: «Если тебя не будет на месте, как только часы пробьют двенадцать, то я…», он перебил ее и засмеявшись спросил: «Ты превратишься в тыкву?» Девушка тоже рассмеялась и убежала. Спустя месяц Бак узнал, что Синтия не любит кофе и согласилась встретиться в кофейне только ради него.

Минуты тянулись и тянулись, Бак включил ноут и застучал по клавишам — работа помогала справиться с волнением.

Через пару минут дверь открылась и в помещение зашли два полисмена. Сердце у Бака екнуло — они явно кого-то искали.

Один из полицейских подошел к стойке, а другой огляделся и направился сразу к нему. Бак сделал вид, что увлечен заданием, и не отрываясь пялился в экран, продолжая набирать бессвязный текст.

— Бак Риз? — спросил полисмен с каким-то слегка растерянным или даже виноватым видом. — Можно?
Он кивком головы указал на стул.

— Э… — Бак ожидал чего угодно, но не такого обращения. — Да-да, конечно, присаживайтесь, — опомнившись, поспешно ответил он.

— Мне сказали, что вас можно найти здесь. Вот мы и зашли. Вы ожидаете кого-то?

Бак замялся, думая, что ответить, но собеседник продолжил:

— Ждете Синтию Кроу? Я как раз по этому поводу, — он снова замолчал, но теперь выглядел искренне печальным, — мы не можем связаться с ее родителями, а в документах вы указаны как одно из доверенных лиц.

— С ней что-то случилось? — руки Бака стали ледяными, а пальцы перестали слушаться.

— Дело в том, что сегодня ночью Синтия погибла.

— Погибла?

— Да. Трагическая случайность.

— Случайность?

— Она пробралась в одно запрещенное место, ее застала охрана. И… — это был предупредительный выстрел, но пуля срикошетила и попала в нее.

Бак почувствовал, как у него резко закружилась голова, и в то же время ночные события всплыли в памяти яснее прежнего. Медленно открывается многотонная дверь, Синтия на ходу надевает перчатки, чтобы не оставить отпечатков. Вот она ловко стучит по клавишам, вот находит шлем, представляющий собой сеть, состоящую из хитросплетения разноцветных проводков, и примеряет его.

Поступает предупреждение об охраннике, который движется в их направлении, но Синтия продолжает взламывать файлы, надеясь, что успеет… Появляется человек, выхватывает пистолет и стреляет без предупреждения… Слышится звук взрыва и треск электрических разрядов, а затем дверь начинает медленно закрываться…

— Вы меня слышите? — переспросил полисмен.

— Я? Ах, да. Простите, задумался. Вы сказали, что Син погибла?

— Да. Случайно, — подтвердил полицейский и замолчал, а потом, решившись, добавил: — Смерть наступила мгновенно. Прибывшая бригада медиков ничего не могла сделать. Примите мои соболезнования.

— Это невозможно, — возразил Бак и тут же осекся, понимая, что придется рассказать о сообщениях, которые им присылала Синтия. А значит, признаться в том, что он тоже принимал участие в ночной вылазке.

— Я понимаю, вам трудно в это поверить. Но вы нам нужны для опознания.

— Опознания? — тупо повторил Бак, уставившись в глаза визави, и тот виновато отвел взгляд.

— Как я уже сказал, связаться с родителями мы не смогли.

Вдали послышался перезвон: часы на ратуше весело возвещали горожанам о том, что наступил полдень. Бак нервно вздрогнул и уставился в окно, разглядывая прохожих. С последним ударом раздался короткий мелодичный звук: на телефон Бака пришло сообщение. «Привет! Рада, что не опоздал. Не надоело просиживать штаны и общаться с полицией? Нас ждут великие разоблачения. Лови». Вслед за этим ожил заснувший ноут: на него посыпались десятки файлов и ссылок.

— Я нужен для опознания? — Бак с иронией посмотрел на собеседника. — Я готов! — он тут же встал и захлопнул лэптоп.

Полицейский был явно удивлен такой сменой настроения, но не подал вида, тоже встал и направился к выходу.

В машине Бак с нетерпением открыл первый файл. Это было как раз то, что они пытались найти — настоящие анализы, показывающие реальное состояние воды в районе химического завода, принадлежащего KTRP. Синтии удалось сделать невероятное  — добыть документацию за много лет: отчеты комиссий, собственные проверки, подделанные данные, список тех, кто получал взятки за утаивание информации. Неудивительно, что все это так тщательно охраняли.

— А мы разве не в участок? — спросил парень, когда машина остановилась перед каким-то знанием.

Полицейский ничего не ответил, а повернулся и пошел к двери. Бак последовал за ним, прикидывая, сколько еще его будут водить за нос.

Они шли по унылому коридору, затем им навстречу вышел невысокий человек в халате, видимо врач, и вопросительно взглянул на полисмена. Тот не здороваясь шепнул: «Синтия Кроу». Доктор развернулся и пошел в противоположном направлении. Полисмен и Бак последовали за ним.

Войдя в морг, парень подумал, что блеф затянулся, и уже собирался об этом сказать, но прикусил язык, как только патологоанатом выдвинул один из металлических ящиков, расположенных рядами, словно ячейки в старых библиотеках.

У Бака подкосились ноги, и он, презрев всякий пиетет, схватил полицейского за руку, чтобы не упасть. Синтия. Вне всякого сомнения, это была она: слегка вздернутый носик, черно-белые пряди длинных волос, маленькая родинка на подбородке, еле заметный шрам на левом плече — последствие падения с велосипеда в двенадцать лет.

— Как же так? — прошептал он и сильнее вцепился в руку полисмена.

 

***

Следующие несколько дней прошли для Бака как в тумане. Он толком и не помнил, чем он занимался, что ел, и ел ли вообще.

Он стал рассеянным и невнимательным: однажды утром он включил ноут, а потом забыл об этом и с удивлением уставился на приветливо светящийся экран. Потом он заметил сообщение, отправленное неизвестным абонентом, оно гласило: «Ты файлы прочел?»

«Какие файлы?» — Бак сперва не понял, но потом, сообразив, быстро набрал ответ: «Кто ты?»

— А сам-то как думаешь?

— Кто ты, черт возьми, и почему прикидываешься Синтией?

— О!!!

Хотя они лишь переписывались, Баку показалось, что неизвестный собеседник произнес это с насмешкой.

— Когда будешь готов, поговорим, — и исчез.

Бак даже не пытался его вычислить. Ему было плевать на то, кто это, ведь Синтию этим не вернуть.

Потянулись унылые дни. Университет — работа — дом. Казалось, ничто не в силах изменить устоявшийся уклад, как вдруг однажды, по дороге в магазин, Бак услыхал фразу: «Если ты не пойдешь на эти состязания, то получится, что ты потратила кучу времени и сил зря!» — говорил отец девочке-подростку, стоявшей с упрямо сжатыми губами и явно не желавшей слушать родительские наставления.

«Син заплатила жизнью за эти сведения, а я даже толком не изучил их!» — с горечью подумал он и, круто развернувшись, помчался домой.

Пару часов он разбирал и сортировал полученные данные и, когда наконец он решил выложить их в сеть, то громко сказал, обращаясь неизвестно к кому:

— Синтия не могла отправить эти файлы, значит, отправитель — кто-то другой. Могу ли я доверять этому человеку? С одной стороны — у многих зуб на KTRP, и не только мы хотели насолить им. Например, конкуренты. Или же это хитрый ход службы безопасности KTRP: подбросить липовую инфу, а потом опровергнуть ее. После этого любые достоверные сведения будут восприниматься скептически.

Нужно было хоть как-то проверить некоторые данные, и Бак решил воспользоваться помощью бывших сотрудников компании. Его выбор пал на Олли Толла — нейропрограммиста неживых систем, который уже год судился со своими бывшими работодателями.

Дозвониться до Толла не получилось — он попросту не брал трубку, вероятно, опасаясь журналистов, поэтому пришлось караулить его возле дома. К слову, адрес доктора наук был в конце файла, связанного с его работой. Как будто кто-то знал, что Баку понадобится знать теперешнее место жительства Олли Толла.

Сперва Толл, как и предполагал парень, принял его за корреспондента, а после — за представителя KTRP, и не хотел впускать его, захлопнув дверь перед носом. Тогда Бак в отчаянии прокричал: «Я был там вместе с Синтией!», время как будто остановилось, а потом дверь медленно отворилась и Олли устало сказал:

— Заходите.

— У меня есть файлы, — переступив порог, быстро заговорил Бак, словно боясь, что Толл передумает, — я не все в них разобрал, но думаю, что эта информация поможет вам выиграть суд.

Ученый с сомнением покачал головой, а потом спросил:

— Вы хотя бы в курсе, какие исследования проводили в лабораториях, помимо химических анализов и воздействия на функционирующие ткани различных веществ?

— Понятия не имею, — развел руками Бак, — я не силен в этом. Мы собирались обнародовать сведения, которые касались производства и, как следствие, загрязнения окружающих водоемов.

— Это все мелочи.

— Мелочи? —  Бак удивленно поднял брови.

— Меня наняли для того, чтобы возглавить группу ученых, пытающихся совместить нейроны головного мозга с электрическими импульсами, подаваемыми компьютером.

— То есть создать ИИ?

— Скорее наоборот. По задумке интеллект как раз должен был оставаться человеческим. Предполагалось, что это усилит работу мозга, с одной стороны, а с другой, в теории разумеется, даст возможность прямого доступа ко всеобщей системе. Сперва мы экспериментировали на клеточной культуре in vitro, нас постигала неудача за неудачей…

— И вы бросили?

— Напротив. Это всех нас даже подстегивало работать дальше, искать решение. И примерно года четыре назад у нас наметился первый прогресс —клетки реагировали. Они не просто отзывались на подаваемые сигналы, но и подстраивали под ритмичные импульсы. После мы разработали специальный шлем для проведения эксперимента с живыми людьми. Программа посылала микроскопические электрические разряды, которые человек не ощущал, но вот его нейроны… Они начали отличать не только разные программы, но и подключение к различным компьютерам. На «общение» с одними они реагировали позитивно, подстраивались, словно бы вступали в диалог, а вот с другими и дела иметь не хотели, намеренно сбивались с ритма, создавая полнейший хаос, — Толл замолчал обдумывая что-то.

— А как это отражалось на испытуемых? — с тревогой спросил Бак.

Воцарилось молчание, а потом Толл негромко спросил:

— Знаете, по какой причине я ушел из  KTRP? — и не дожидаясь ответа продолжил: — Я был против дальнейшего проведения экспериментов с участием людей. Наши испытуемые, хотя и были добровольцами, но… мне кажется, никакие деньги не стоят того, что с ними происходило. Мы назвали это поглощением или совмещением личности. Оно могло быть полным или частичным.

— И в чем это выражалось? — Бак почувствовал, что ему не хватает воздуха.

— Испытуемые как будто теряли часть себя. Кто-то забывал события из жизни, кто-то переставал владеть некоторыми навыками, например катанием на коньках, или начисто забывал иностранный язык, которым владел в совершенстве. Кто-то становился не в меру агрессивным, а другие, наоборот, впадали в апатичное состояние и ни на что не реагировали.

— Тогда вы прекратили эксперименты?

— Я поднял этот вопрос, но никто из руководства меня и слушать не стал. Тем более, что один из моих подчиненных выдвинул гипотезу о смертельном поглощении. Суть ее в том, что если во время смерти нейроны человеческого мозга будут во взаимодействии с компьютером, то его разум будет полностью сохранен и личность не утрачена. Понимаете? По сути, это бессмертие.

— Теперь я понимаю, почему вам запретили прекращать работу, — хмуро сказал Бак.

— Я собрал кое-какие документы и сбежал из KTRP. Теперь они обвиняют меня в шпионаже и краже данных, но просто убить бояться — слишком много шума вокруг меня, и внезапная смерть не пойдет на пользу имиджу компании.

— Но вы ведь можете обнародовать имеющиеся у вас данные.

— В том-то и дело, что их недостаточно, с одной стороны, а с другой — кто знает, как отреагируют люди, получив подобную информацию.

Бак не ответил и не возразил, он думал о взрыве, о странных экспериментах, о шлеме, об электрических разрядах — тут бы и дурак догадался, а Бак дураком не был.

— Огромное спасибо! — искренне произнес он, протягивая доктору руку для пожатия. — Вы мне очень помогли.

Тот в недоумении ответил на рукопожатие и провел Бака до двери.

Выйдя на улицу, парень словно бы очнулся. Он поднял голову, посмотрел в глубокое синее осеннее небо, затем на верхушки почти голых деревьев и негромко сказал:

— Теперь я готов поговорить, Син.

Чтобы не рыскать в поисках девушки в океане интернета, Бак написал ей письмо: «Моя крошка Син. Прости, я был глуп, как столетний дуб. Помнишь, как ты дразнила меня этой фразой, а я бесился? В этом случае соглашусь с тобой. Жду тебя в нашем кафе. Время ты знаешь».

Бак просидел в кафе до половины второго, но ничего не произошло. То же повторилось и на следующий день, и через день…

 

«Привет, Син! Ты вправе обижаться на меня и можешь это делать сколько угодно, но я все равно буду ждать тебя. Возможно, я не смогу каждый день посещать кафе, но где бы я ни был, когда часы пробьют двенадцать…»

Бак долго думал, как же закончить это письмо, но так и не смог придумать ничего толкового и отправился спать.

В полдень он сидел на веранде кофейни, радуясь солнечному дню, наступившему после двух недель ненастья. Вдали на ратуше часы пробили двенадцать раз, напоминая горожанам, что до вечера еще уйма времени и можно сделать столько всего полезного.

Звякнул телефон — поступило новое сообщение. Бак перевел взгляд на экран и прочел:

— Так что же случится, когда часы пробьют двенадцать? Ты превратишься в тыкву?

 

***

Вскоре на просторах интернета появилась группа хакеров, взламывающих самые защищенные системы и вытаскивающая наружу закрытые архивы о грязных делах химико-технологических, фармацевтических и биохимических корпораций.

Правоохранительные органы и киберполиция сбились с ног, пытаясь хотя бы напасть на след неуловимых хакеров, которых считали чуть ли не призраками!

Широкая общественность, в отличие от глав компаний, симпатизировала неизвестным «робингудам» и всячески одобряла их действия.

Лео бегал в нервном возбуждении, мечтая разузнать, кто же эти волшебники, чтобы научиться у них мастерству. Ёнсу не слишком отставал он него, а вот Бак не проявлял к поискам особого интереса, считая это бесполезной тратой времени.

Забавным было и то, как появлялись эти сведения. На экранах компьютеров откуда ни возьмись возникала тыква, которая ровно в полдень трескалась и рассыпалась, выдавая новую порцию шокирующей информации и возбуждая новый интерес к деятельности группы.

 

Вступая в клуб друзей Huxley, Вы поддерживаете философию, науку и искусство

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Получайте свежие статьи

Сообщить об опечатке

Текст, который будет отправлен нашим редакторам: