ПАНИКА: проявленное или непроявленное. Встреча психоаналитика, биофизика и доктора

Олесь Манюк/Надежда Крыжановская/Игорь Деха

Наш мозг любит страх не меньше, чем секс. Но если второй полезен, то первый способен отравить жизнь внезапным приступом паники. Мы живем в самое комфортное время, но все больше людей называют тревогу постоянным спутником.

Пульс за 100, одышка, мокрая спина и ладони, а вы сидите на совещании. Вам ничего не угрожает, но ваш мозг с этим не согласен. В такие моменты, как сейчас, когда в мире бушует пандемия коронавируса, тлеющий огонек паники превращается в пожар.

Чтобы поговорить о тревоге, которая пронизывает жизни многих людей, провели круглый стол с тремя профессионалами: психоаналитиком Олесем Манюком, биофизиком Игорем Дехой и доктором Надеждой Крыжановской. Мы предлагаем читателю три разных взгляда на одну и ту же проблему.

МНЕНИЕ ПСИХОАНАЛИТИКА: Олесь Манюк

Психоанализ ХХ — начала ХХI века показал, что тревога мало зависит от реальной опасности. Природа паники связана с бессознательным процессом становления личностной идентичности, а точнее — с его первыми этапами, когда возникает первичная, нарциссическая личность.

Не спешите рисовать себе самовлюбленного человека, наслаждающегося манией величия. Нарциссическая идентичность — это своего рода матрица личности, созданная по чужим лекалам, прежде всего, по лекалам материнской фигуры. Эта идентичность служит остовом для развивающегося ребенка до тех пор, пока отцовская фигура не наложит запрет на слияние матери и ребенка. Тогда ребенок будет вынужден начать трудный процесс сепарации.

Но это — идеальный вариант. В реальности нарциссическая идентичность не исчезает. Поэтому человеческая личность сочетает взрослые черты с младенческой инфантильностью. В стрессовых ситуациях запускается регрессивный механизм: человек возвращается к блаженному состоянию слияния с матерью, в котором нет ни проблем, ни вызовов окружающего мира, ни тернистого пути развития.

Именно поэтому приступы паники часто сопровождаются удушьем: это симптом регрессии к фетальной (зародышевой) стадии нарциссизма, к идеальному состоянию эмбриона в утробе.

Мы живем в мире максимального комфорта. Он напоминает высокотехнологичный мир Матрицы из одноименного фильма. Идеалы личной ответственности, авантюризма и готовности устремиться в неизвестность давно сдали позиции.

Не случайно на Тайване поколение миллениалов называют «поколением клубники». Казалось бы, ничто не может разрушить непрерывный комфорт. Компьютерные технологии и дополненная реальность дают ощущение всемогущества. Пределы роста? Их не существует. Но за иллюзорным всесилием скрывается тревога. Что если этот дар может быть отнят в любой момент?

Паника служит индикатором чувства собственной неполноценности, которое компенсируется показной самоуверенностью, а также потребностью в непрерывной родительской опеке.

Тревога означает: «Я беспокоюсь, что ваша опека может ослабеть, и тогда произойдет катастрофа». Мир «поколения клубники» подобен гигантской материнской утробе. Уютная, опекающая иллюзия, осколки которой могут больно ранить. Тем более, что реальный мир все более непредсказуем и нестабилен. Путь избавления от паники — это не только и не столько медицинские препараты, сколько трудный путь самопознания и взросления.

МНЕНИЕ БИОФИЗИКА: Игорь Деха

А что же происходит в мозге? Вариантов — масса. Согласно ГАМК-бензодиазепиновой гипотезе, тревожность обусловлена недостаточной активностью рецепторов γ-аминомасляной кислоты, которые играют роль своеобразных тормозов. Серотонинергическая теория предполагает, что дело в недостатке серотонина — нейромедиатора антитревожности.

Катехоламинергическая гипотеза в свою очередь гласит, что причина кроется в изменении уровня гормонов стресса, синтезируемых в мозговом веществе надпопечников. Особенно это актуально для тех, кто живет в состоянии постоянного беспокойства.

Эти механизмы запускаются стресс-факторами внешней среды.

А значит, мы имеем дело с парадоксом: чтобы не страдать тревожными расстройствами, нужно не тревожиться. Представьте себе мозг как сеть сотовых ретрансляционных вышек. Вы едете по городу с телефоном под ухом, а сигнал передается от станции к станции. Примерно так же электрические импульсы передаются от нейрона к нейрону. Это коннектом, самая пластичная система человека.

А теперь вообразите, что из-за неизвестной ошибки ваш собеседник получает сигналы не только от вашего телефона, но и от сотен других абонентов. Все они представляются вашим именем, говорят вашим голосом! Собеседник в растерянности: он пытается реагировать на каждую реплику, путается, взрывается от негодования, а заодно кричит на жену, детей и кошку.

Нечто подобное происходит с мозгом во время панической атаки. Электрическая активность некоторых участков мозга резко меняется. При этом отдельные нейроны самоорганизуются в полисинхронные группы и вспыхивают уже не по отдельности, а миллионами.

Как устроена эта «сотовая связь» в нашем мозге? В 1952 году Ходжкин и Хаксли разработали математическую модель, которая описывает генерацию и передачу электрических сигналов в гигантском аксоне кальмара. Они погружали кальмаров в соляной раствор и били током. Животные принимали, преобразовывали и продуцировали ток вовне.

При этом наблюдалась строгая закономерность между входящими и исходящими сигналами. Это означает, что можно положить рядом несколько кальмаров и сделать из них биологическую нейронную сеть, которая будет передавать электрические импульсы.

За эту работу в 1963 году ученые получили Нобелевскую премию. Наша нейронная сеть, видимо, действует схожим образом.

За этим последовало море исследований. Ведь создание математической модели нейронной сети мозга человека — одна из наиболее перспективных идей. Считается, что она поможет разработать по-настоящему умный искусственный интеллект. А за ним — либо судный день из «Терминатора», либо научно-техническая революция, которая принесет благо каждому.

Всякий юный биофизик знает, что электрическая активность нейронов меняется вследствие изменения разности потенциалов между электролитами внутри нейрона и межнейронным «супчиком». То есть, чтобы стабилизировать ситуацию, нужно исправить нарушенный электролитический баланс солей.

Один из способов — откорректировать поведение выделения/захвата нейромедиаторов. Человечество уже научилось бороться с последствиями нарушения этого баланса. Однако длительный прием валиума, ксанакса и прочих лекарств ведет к морфологическим и когнитивным изменениям.

ВЗГЛЯД ДОКТОРА: Надежда Крыжановская

Так что же вызывает беспричинный страх? Воспоминания из прошлых жизней? Каскадная межнейронная реакция, запущенная когнитивными процессами? Или, может быть, электролитический дисбаланс, приводящий к аффективным состояниям?

Мне кажется, что все вместе: накапливается определенное количество нейромедиаторов возбуждения (к примеру, глутамата), не хватает нейромедиаторов торможения (ГАМК, ацетилхолина), возникает дефицит расслабляющих электролитов (калия, магния), к этому добавляется триггер в виде картинки, звука или особого движения — и все, процесс запущен. Если глубоко подышать и осторожно надавить себе на глаза, включится парасимпатическая нервная система и паника постепенно пройдет.

Я без ума от генетики, поэтому трактую свою устойчивость к панике как следствие точечной мутации. Есть такой ген CОМТ — катехол-о-метилтрансферазы, который отвечает за то, насколько быстро и аккуратно выводятся из организма гормоны стресса и допамин. Согласно этому подходу все человечество делится на worrier (беспокойных) и warrior (воинов).

Я — воин. Когда я испытываю страх, я бегу на врага, но если опасность слишком велика, то попросту убегаю. Что важнее, я не буду зацикливаться на этой ситуации месяцами. Слабая СОМТ бывает из-за точечной мутации в гене, кодирующем ее синтез. Для носителей этой мутации стресс невыносим. Такие люди живут в состоянии тревожности. Они же — очень талантливы. Большинство творческих людей и визионеров относятся к беспокойному типу.

Не углубляясь в фармацевтические дебри, скажу так: беспокойным нужно следить за уровнем магния. От него зависит и фаза расслабления, и работа слабенькой СОМТ. Поэтому пейте его в разных формах. И помните, что ничто не усмиряет симпатику так хорошо, как парасимпатика. Поэтому прислушайтесь к совету фридайверов: дышите/не дышите и пребывайте в реальном мире.